Принципы и элементы диалектики

Существенными принципами диалектики является утверждение всеобщей связи и взаимозависимости явлений, а также их развития, осуществляющегося через противоречие. Отсюда характерные для диалектики принцип, требующий учета всех (могущих быть выделяемыми на данной ступени познания) сторон и связей изучаемого предмета с др. предметами; принцип, требующий рассмотрения предметов в развитии. Развитие имеет место только там, где каждый его момент является наступлением все нового и нового. Но если в этих наступающих новых моментах не будет присутствовать то самое, что становится новым, и нельзя будет его узнавать во всех этих новых моментах, то окажется неизвестным то, что развивается, и, следовательно, рассыплется и само развитие. Исключение различия моментов становления приводит к гибели самое становление, поскольку становится только то, что переходит от одного к другому. Но полное исключение тождества различных моментов становления тоже аннулирует это последнее, подменяя его дискретным множеством неподвижных и ничем не связанных между собой точек. Т. о., как различие, так и тождество отдельных моментов становления необходимы для всякого становления, без которого оно делается невозможным. Взятое в определенных пределах и в конкретном содержании развитие есть история. О диалектике у Ленина говорится, что она есть «...учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи» (Соч., т. 19, с. 4). Историзм есть сущность диалектики, а диалектика в основе своей обязательно есть исторический процесс. Противоречие есть движущая сила становления. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его ... есть суть (одна из „сущностей", одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики» (там же, т. 38, с. 357). Развитие есть осуществление противоречия и противоположностей, которое предполагает не просто тождество и различие абстрактных моментов становления, но и их взаимоисключение, их объединение в этом взаимоисключении. Т.о., реальное становление не есть просто тождество и различие противоположностей, но их единство и борьба. Л. д. изучает развитие категорий, отражающих действительность, которая «сама себя движет» и вне которой нет не только никакого двигателя, но и вообще ничего нет. Отражающие ее категории обладают относительной самостоятельностью и внутренней логикой движения. «Мыслящий разум (ум) заостривает притупившееся различие различного, простое разнообразие представлений до существенного различия, до противоположности. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразия становятся подвижными и живыми по отношению одного к другому,— ...приобретают ту негативность, которая является внутренней пульсацией самодвижения и жизненности» (там же, с. 132). «Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей (раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними). При первой концепции движения остается в тени самодвижение, его двигательная сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вне — бог, субъект е1с.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника „само"-движения. Первая концепция мертва, бедна, суха. Вторая — жизненна. Т о л ь-к о вторая дает ключ к „самодвижению" всего сущего, только она дает ключ к „скачкам", к „перерыву постепенности", к „превращению в противоположность", к уничтожению старого и возникновению нового» (там же, с. 358). «Движение и „самодвижение" [это N6! самопроизвольное (самостоятельное), спон-танейное, внутренне-необходимое движение], „изменение", „движение и жизненность", „принцип всякого самодвижения", „импульс" (ТпеЪ) к „движению" и к „деятельности"—противоположность „мертвому бытию" — кто поверит, что это суть „гегелевщины", абстрактной и аЬз1гизеп (тяжелой, нелепой?) гегельянщины?? Эту суть надо было открыть, понять, вылущить, очистить, что и сделали Маркс и Энгельс» (там же, с. 130).

Замечательной характеристикой диалектики являются следующие рассуждения Ленина: «Стакан есть, бесспорно, и стеклянный цилиндр и инструмент для питья. Но стакан имеет не только эти два свойства или качества или стороны, а бесконечное количество других свойств, качеств, сторон, взаимоотношений, „опосредствований" со всем остальным миром. Стакан есть тяжелый предмет, который может быть инструментом для бросания. Стакан может служить как пресс-папье, как помещение для пойманной бабочки, стакан может иметь ценность, как предмет с художественной резьбой или рисунком, совершенно независимо от того, годен ли он для питья, сделан ли он из стекла, является ли форма его цилиндрической или не совсем, и так далее и тому подобное.

Далее. Если мне нужен стакан сейчас, как инструмент для питья, то мне совершенно не важно знать, вполне ли цилиндрическая его форма и действительно ли он сделан из стекла, но зато важно, чтобы в дне не было трещины, чтобы нельзя было поранить себе губы, употребляя этот стакан, и т. п. Если же мне нужен стакан не для питья, а для такого употребления, для которого годен всякий стеклянный цилиндр, тогда для меня годится и стакан с трещиной в дне или даже вовсе без дна и т. д.

Логика формальная, которой ограничиваются в школах (и должны ограничиваться — с поправками — для низших классов школы), берет формальные определения, руководствуясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим. Если при этом берутся два или более различных определения и соединяются вместе совершенно случайно (и стеклянный цилиндр и инструмент для питья), то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные стороны предмета и только.

Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это, во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет, в его развитии, „самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении. По отношению к стакану это не сразу ясно, но и стакан не остается неизмененным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, связь его с окружающим миром. В-3-х, вся человеческая практика должна войти в полное „определение" предмета и как критерий истины ц как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна", как любил говорить вслед за Гегелем, покойный Плеханов...

Я, разумеется, не исчерпал понятия диалектической логики. Но пока довольно и этого» (Соч., т. 32, с. 71-73).

Можно привести и еще одно суждение Ленина о Л. д. из множества прочих других его суждений по этому предмету, но данное суждение Ленина при всей своей краткости обладает характером точно выраженной системы. Речь идет об «элементах диалектики». Прежде всего, необходимо утверждение объективной реальности самой по себе, вне всяких категорий. Для того чтобы вещь была познаваема, для этого необходимо познавать и ее отношения к другим вещам. Это и зафиксировано у Ленина в первых двух «элементах диалектики»: «1) объективность рассмотрения (не примеры, не отступления, а вещь в себе). 2) вся совокупность многоразличных отношений этой вещи к другим». Однако отношения, существующие между вещами в себе, не могут быть мертвыми и неподвижными. Они необходимым образом движутся, потому что им свойственно внутреннее противоречие, приводящее в дальнейшем к единству противоположностей. «3) развитие этой вещи (respective явления), ее собственное движение, ее собственная жизнь. 4) внутренне противоречивые тенденции (и стороны) в этой вещи. 5) вещь (явление etc.) как сумма и единство противоположностей. 6) борьба respective развертывание этих противоположностей, противоречивых стремлений etc.». Вместо исходной и потому абстрактной вещи в себе возникает реальная вещь, полная противоречивых тенденций, так что в ней потенциально содержится уже всякая другая вещь, хотя и содержится каждый pan специфически. «7) соединение анализа и синтеза,— разборка отдельных частей и совокупность, суммированние этих частей вместе. 8) отношения каждой вещи (явления etc.) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс etc.) связаны с к а ж д о й. 9) не только единство противоположностей, но переходы каждого определения, качества, черты, стороны, свойства в к а жд о е другое [в свою противоположность?]». Наконец, и этот процесс живой действительности вещей, бесконечный по своему разнообразию и бесконечный по своему существованию; единство противоположностей вечно бурлит в нем, создавая одни формы и сменяя их другими: «10) бесконечный процесс раскрытия новых сторон, отношений etc. 11) бесконечный процесс углубления познания человеком вещи, явлений, процессов и т. д. от явлений к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности. 12) от существования к | каузальности и от одной формы связи и взаимозависимости к другой, более глубокой, более общей. 13) повторение в высшей стадии известных черт, свойств низшей и 14) возврат якобы к старому (отрицание отрицания). 15) борьба содержания с формой и обратной Сбрасывание формы, переделка содержания. 16) переход количества в качество...» (Соч., т. 38, с. 213—25).

Эти 16 элементов диалектики, формулированные Лениным, представляют собой наилучшую в мировой литературе картину Л. д. Здесь Ленин определенным образом идет от бытия материи через формулировку царящих в ней существенных отношений к живой, самопротиворечивой, вечно подвижной и бурлящей конкретной действительности.